Русские в Латвии: диаспора, национальное меньшинство или странообразующая община
В начале января в латвийской газете "Час" было опубликовано интервью корреспондента Ины Ошкая с профессором Института философии и социологии Латвийского университета Илгой Апине и директором Института социальных исследований Даугавпилсского университета Владиславом Волковым, в котором в очередной затрагивалась тема определения статуса русского населения Латвии. Кто мы, русские Латвии, - диаспора, национальное меньшинство или странообразующая община? Мнение, высказанное двумя известными латвийскими учеными, является интересным, но вряд ли расставляет все точки над "i". Так что продолжение разговора необходимо.
Русские Латвии - это диаспора?
Профессор И.Апине, в частности, говорит о диаспорном характере русского народа, распространяя эту оценку и на русских Латвии. Но правильно ли оценивать сегодняшнее русское население Латвии как диаспору?
"По-гречески слово "диаспора" означает рассеяние, - отмечает французский исследователь Марлен Ларюэль в своей статье "Русская диаспора" и "российские соотечественники". - Данное понятие рассматривается борцами за права русских как неточно отражающее действительность, ибо получается, что диаспора - это община, проживающая на территории, исторически не принадлежащей народу, частью которого она является, тогда как, с их точки зрения, русские, проживающие за рубежами России, но в пределах границ СССР, находятся на территории, исторически им принадлежащей и веками находившейся в составе империи. Не столько они рассеялись по территории, сколько само государство вдруг неожиданно уменьшилось и оставило их за границами своей новой территории. Таким образом, термин "диаспора" может быть применен к русским эмигрантам XIX века и к тем, кто уехал в советскую эпоху, покинув страну по своему желанию или по принуждению, и совершенно неприменим к тем, кто оказался на иностранной территории в 1991 году", - делает вывод М.Ларюэль.
С мнением М. Ларюэль согласен и редактор распространяющегося в Латвии, Литве и Эстонии журнала для российских соотечественников "Балтийский Мир" Дмитрий Кондрашов. "Русские соотечественники, оставшиеся на территории стран бывшего Советского Союза - явление уникальное само по себе, - пишет он. - Есть попытки сравнивать проблемы этих людей с положением представителей бывших метрополий в колониях после распада империй. Эти попытки базируются на тезисе об имперской оккупации независимых стран Россией. В первую очередь, это тезис популярен в Прибалтике. В Латвии, Литве и Эстонии он закрепился на уровне законодательства, что, по сути, выводит русские общины, как исторически сложившиеся национальные языковые группы населения, из правового поля этих стран.
Однако это принципиально неверный подход. Русские, живущие в постсоветских странах, никогда не чувствовали себя там временщиками, колонистами, и по сути не были ими, так как воспринимали новое место проживания как часть большой Родины, а в некоторых случаях - и как территорию своего исторического расселения".
Но если русское население Латвии - это не диаспора, то как же тогда его оценивать?
Русские Латвии - это национальное меньшинство?
Профессор В.Волков полагает, что русская община Латвии - это национальное меньшинство, но никак не странообразующая община. По его мнению, "меньшинство - это не арифметическое и не статистическое, а социологическое и политологическое понятие. Нация - это социальная общность, обладающая всеми правами - на самостоятельную экономическую, политическую, духовную жизнь, на самоопределение". Спектр притязания национального меньшинства по сравнению с нацией сильно ограничен. "Меньшинство не имеет права на политическое самоопределение, не имеет права навязывать свой язык всему обществу. Хотя спектр прав меньшинств и зависит от исторического и политического контекста.
Есть люди, которые не принимают для русских статус меньшинства, они говорят о странообразующей общине, которая, как и нация, обладает всем спектром социальных притязаний. Но я такой подход не воспринимаю и не могу согласиться с тем, что мы, русские Латвии, можем в историческом, политическом, культурном и интеллектуальном плане претендовать на статус такой общины", - делает вывод В.Волков.
Другими словами, странообразующая община - это главная община страны. Главная с точки зрения численности и длительности проживания на территории страны, а также с той точки зрения, что эта территория является территорией, на которой проходил ее этногенез. И именно с этой точки зрения русское население Латвии не может выполнять роль странообразующей общины, поскольку не имеет тех прав, которые имеет титульное большинство, в нашем случае - латышская нация.
Но зададимся вопросом: а какая община является странообразующей, к примеру, в Великобритании? Шотландцы, уэльсцы, ирландцы, англичане? Но и шотландцы, и уэльсцы, и ирландцы в рамках Соединенного Королевства - это меньшинства, каждое из которых выполняет роль странообразующей общины.
То есть, меньшинство все же может выполнять роль странообразующей общины. При этом, после 1991 года примеров, когда меньшинство претендует на роль странообразующей общины, в мире становится все больше. Это и валлонцы в Бельгии, и французы в Канаде, и албанцы в Косово, и курды в Ираке, и те же шотландцы в Великобритании.
Специалист по правам человека К.Нагенгаст так разъясняет смысл определения "меньшинство": "В некоторых обстоятельствах и с определенной целью в качестве меньшинств рассматриваются и люди, составляющие численное большинство в государстве, но лишенные при этом на уровне законодательства или на практике возможности в полной мере пользоваться своими гражданскими правами". Другой исследователь, Дж.Комарофф, специально отмечает: "Я заключаю слово "меньшинства" в кавычки, поскольку во многих случаях подобные группы обладают фактическим численным большинством, но при этом относительно безвластны".
В Латвии русское население не составляет численного большинства. Хотя определять 29% населения ТОЛЬКО как национальное меньшинство - это, по меньшей мере, странно. То есть, если по формальному признаку русское население в Латвии и не относится к большинству, то с точки зрения фактической численности оно в то же время является столь значительным, что говорить о нем ТОЛЬКО как о меньшинстве достаточно сложно.
Но если русское население Латвии - это не ТОЛЬКО национальное меньшинство, то как же тогда его оценивать?
Для того чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к характеристике понятия "странообразующая община".
Русские Латвии - это странообразующая община?
К признакам странообразующей общины относятся: а) численность и б) длительность проживания на территории страны.
Русские люди на территории современной Латвии проживают уже с X - XII веков, а, возможно, и с более раннего периода. Но латышские историки историю русской общины Латвии начинают писать почему-то лишь со старообрядцев. Так, профессор Илга Апине в интервью газете "Час" прямо говорит, что "вся история русских Латвии началась со староверов". Иными словами, лишь с середины XVII века, когда Россия в результате проведенной Московским патриархом Никоном реформы церкви оказалась расколота на два непримиримых враждебных лагеря: с одной стороны, на принявших реформу и сохранивших верность царю и церковной иерархии, а с другой - на старообрядцев, не желавших отступить ни от духа, ни от буквы древлеправославной веры и в итоге оказавшихся в оппозиции государству и официальной греко-православной церкви. Старообрядцы подвергались гонениям, которые при царевне Софье, правительнице России в 1682 - 1689 годах приняли общегосударственные масштабы и жесточайшие формы. Следствием притеснений со стороны государства стало массовое бегство старообрядческого населения за пределы России, в том числе и на территорию современной Латвии - в Инфлянты Польские (Латгале) и Курляндское герцогство, прежде всего в Земгале.
Однако утверждать, что история русской общины Латвии началась со староверов, это значит вычеркивать почти 8 веков политического, экономического, культурного и религиозного присутствия русских в Латвии. Историки Олег Пухляк и Дмитрий Борисов, авторы изданного в 2003 году учебного пособия для общеобразовательной школы "Русские в Латвии со средневековья до середины XIX века", отмечают, что различные источники свидетельствуют о власти древнерусских князей над частью земель предков латышей уже до начала XIII века. Папа римский Климент III в послании к бременскому архиепископу (Германия) прямо говорит, что Икскюльское (Икшкильское) епископство основано на Руси ( in Ruthenia ). Область Талава, лежавшая на северо-востоке современной территории Латвии, у границ земли эстов, также была зависима от властей Пскова, которые в XII веке собирали здесь ежегодную дань. Другая северо-восточная земля Атзеле тоже платила дань Пскову.
Оживленная торговля Руси со странами Западной Европы, стремление закрепиться на водных путях по Западной Двине, обеспечив своим купцам свободный выход к Балтийскому морю, привели к появлению двух укрепленных пунктов - Кукенойса (Кокнесе) и Герсике (Ерсика). Эти поселения являлись центрами одноименных княжеств, находившихся в зависимости от Полоцкого княжества.
Княжество Герсике, более значительное по размерам, занимало территорию между современными Крустпилсом и Даугавпилсом. Правителем этого княжества в начале XIII века был Висвалдис, упоминавшийся в древнерусских летописях как князь Всеволод.
Второе княжество - Кукенойс - было расположено ниже по течению Западной Двины. Его центр находился на полуострове, образованном Двиной и впадающей в нее рекой Персе. В начале XIII века княжеством управлял энергичный и смелый князь Ветсеке ( rex Vesceka de Kukenois ). В своей хронике Генрих Латвийский называет Кукенойс "русским городом" ( castro Ruthenico ).
В Риге русские впервые упоминаются уже в 1209 году. После заключения в 1210 и 1212 годах торговых соглашений с Полоцком число купцов из древнерусских земель в Риге возросло. Епископ Альберт даже жаловался папе римскому, что русские, которые остались в Ливонии на жительство, проклинают латинскую (т.е. католическую) веру, не соблюдают посты и совершают другие нарушения.
1212 год считается временем возникновения в Риге так называемого "Русского подворья", где останавливались купцы из русских земель и устраивали свои товарные склады.
К сказанному следует добавить, что длительное проживание на одной территории племен ливов, земгалов, куршей, латгалов, селов и славян нашло свое отражение не только в топонимике или в латышском языке. Происхождение красно-бело-красного флага, символа латвийской государственности, тоже, возможно связано с племенами вендов, как в древности неславянские народы называли славян. Павел и Михаил Тюрины, вслед за Е.Дишлером, утверждавшим в 1931 году, что флаг, описанный в Рифмованной хронике и принятый в 1918-1920 гг. как флаг Латвийской республики, скорее всего, был не латышским флагом, а флагом живущих в Цесисе вендов, т.е. славян, тоже обстоятельно показывают, что красно-бело-красный флаг - "это славянский по происхождению флаг, что выбор и принятие его в качестве государственного флага в период Первой республики основывался на ошибочном представлении тартусских младолатышей второй половины 19-го века о происхождении этого флага". С этим выводом опосредованно согласны и многие латышские исследователи. Например, Я.Янсонс писал: "У флага должно быть три цвета. У нас есть пять цветов, из которых мы можем выбирать. Правда, с красным цветом будет трудно комбинировать несколько цветов", "из красок белая и желтая - самые любимые. Для русских это красный, а у нас - белое солнышко, белое сердечко, белая мамочка. Все, что красивое, это белое... Символический момент при определении цвета флага очень важен. Я хочу сказать, что зеленая земля, желтая нива, синее море можно взять за основу". Я.Домбровский, Ю.Мадерниекс тоже настаивали на том, что доминирующими в латышском флаге должны быть синий, зеленый и желтый цвета. Л.Лайцен пропагандировал оранжево-зеленый флаг, поскольку эти цвета доминируют в одежде латышей. М.Силиньш указывал, что в Северной и Западной Видземе доминируют зеленые, коричневые, синие цвета и т.д.
Таким образом, и с точки зрения численности, и с точки зрения длительности проживания на территории современной Латвии русское население с полным основанием можно относить к странообразующей общине. Однако численность и длительность проживания на территории страны при определении странообразующей общины не являются главными признаками. Они носят, скорее, второстепенный характер. Главный критерий - сама община должна четко заявить о своих политических претензиях на этническое руководство в стране, т.е. на территориальное самоопределение. Как баски, как шотландцы, как валлонцы, как курды. То есть, главный признак странообразующей общины - это ее стремление к образованию и защите собственного государства.
С этой точки зрения, т.е. с точки зрения претензий на этническое территориальное самоопределение в границах Латвии или, говоря проще, с точки зрения претензий на создание на территории Латвии государства с условным названием "Русская Латвия", русская община не является и, полагаю, никогда не будет странообразующей. Хотя бы потому, что рядом есть Россия. Иное дело - латгальцы, у которых своего государства никогда не было и которые именно поэтому при определенных условиях могут поставить вопрос о его создании. Тем более, что некоторый опыт формулирования этой идеи на политическом уровне в начале ХХ века у них уже был.
Однако отказ от претензий на создание русского государства в границах Латвии вовсе не означает того, что латвийские русские не могут претендовать на самостоятельную духовную жизнь, как считает В.Волков. Напротив, уход от советской идентичности и формирование новой, только русской, смешанной русско-латвийской или российской, идентичности в Латвии предполагает все более активную и самостоятельную духовную жизнь русской общины. Что мы и видим сегодня не только на примере деятельности русских общественных организаций, но и на примере активной поддержки русским бизнесом различных культурных и культурно-исторических проектов.
Что же касается права на самостоятельную экономическую и политическую жизнь (В.Волков и этими правами наделяет только нацию), то если воспринимать самостоятельность как игнорирование интересов национальных меньшинств, то это диктатура. Увы, но именно это мы сегодня и наблюдаем в Латвии при решении национального вопроса. То есть, в демократической стране право на самостоятельную экономическую и политическую жизнь нельзя относить к характеристике странообразующей общины.
Наряду с уже перечисленными признаками странообразующей общины, необходимо отметить еще один очень важный признак - ответственность за свое государство и за судьбу национальных меньшинств, которые проживают на его территории. Если оценивать внешнюю и внутреннюю политику Латвийского государства после 1991 года с этой точки зрения, то наверняка многие согласятся с тем, что и латышскую нацию сегодня трудно однозначно отнести к странообразующей общине.
Как справедливо отмечает в одной из своих работ И.Апине, до сих пор "этнополитика в ЛР... не открыта для всего общества и сохраняет недоверие по отношению к большой массе инородцев". Иными словами, большая численность русского и русскоязычного населения в Латвии составляет сегодня угрозу реализации принятой правящей элитой концепции строительства моноэтнической "Латышской Латвии". Именно это - причина сохранения правящей элитой "долговременного дефицита демократии" и выталкивания из страны нелатышей при помощи политики в сфере гражданства, а также языковой и образовательной политики и насильственной ассимиляции тех, кого вытолкнуть не удается.
Но и русскую общину Латвии с точки зрения ответственности, скажем, за судьбу латвийских рома, украинцев или белорусов тоже нельзя отнести к странообразующей.
Итак, как же оценивать русскую общину Латвии, как национальное меньшинство или как странообразующую общину?
Подведем итоги
В свете сказанного, т.е. принимая во внимание численность русского населения Латвии, а также то, что территория Латвии является для него территорией исконного исторического расселения (проф. Б.Ф.Инфантьев: "Русские в Латвии такие же коренные, как и латыши"), правомерно, очевидно, рассматривать русское население как одну из исторически сложившихся странообразующих общин Латвии, наряду с латышской и латгальской, а если бы речь шла о периоде до 1940 года, то и наряду с еврейской и немецкой общинами. Вместе с тем, учитывая, что этногенез русского народа проходил не на нынешней территории Латвии, а на территории России, и что латыши и латгальцы составляют сегодня большинство населения Латвии, эта оценка вовсе не исключает признания за русской общиной статуса меньшинства на политическом уровне. Признание русской общины Латвии одновременно и странообразующей и меньшинством - это не взаимоисключающее противоречие, а всего лишь различная характеристика одного и того же. То есть, русская община Латвии сегодня - это национальное меньшинство, которое обладает рядом второстепенных признаков странообразующей общины, в частности, такими признаками, как численность и длительность проживания на территории страны.
Виктор Гущин
кандидат исторических наук, сопредседатель ОКРОЛ, директор Балтийского центра исторических и социально-политических исследований, кандидат исторических наук
kreml.org, 28.01.08
Похожие статьи:
Европа → Русские в Европарламенте
Общество → Демография РФ за 21 год
Общество → «В детских садах русских детей уже нет...»